"Мгновения решают все"

Глава 21.

Гарри продолжал идти по коридорам Хогвардса, туда, где располагались Покои Основателей. Он с радостью обнаружил, что паутина и слои пыли и грязи исчезли. Подойдя к Хранителям, Гарри снова положил руки на статую. В этот раз, тем не менее, никакого света не было, животные просто зевнули и начали двигаться. После того как лев встал, открывая проход, Гарри задал ему вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он ушел утром из Покоев:
— Прости меня, но мне интересно, как моя семья получит доступ к комнатам, если меня с ними не будет?
— Глупый наследник, мы знаем их как твою семью. Прошлой ночью мы получили доступ к твоим мыслям и сердцу, поэтому понимаем, кого можно впустить, а кого нет.
Заметив, что это логично, Гарри кивнул.
— Ну, лучше мне поторопиться, прежде чем Драко начнет беспокоиться обо мне.
Змея хохотнула и на этот раз прошипела на Парселонге:
— Ссссслишшшком поздно для этого, Моооолодой Нассследник, твввой паааарень разззорался вссскоре после того, как ты ушшшел утром. Перебудил всссех нассс.
Гарри рассмеялся и ответил в той же манере:
— Проссстите за это.
А потом добавил по-английски:
— Спасибо, что разрешили нам воспользоваться Покоями Основателей. Кстати, они великолепны.
— Мы не позволяли тебе пользоваться ими, Молодой Наследник. — Услышал Гарри мягкий женский голос и увидел, что ворон обращается к нему впервый раз. — Покои Основателей принадлежат тебе и твоим наследникам. Все другие линии исчезли, а тот Риддл больше не способен к репродукции. Твоя линия последняя.
Увидев непонимание на лице Гарри, ворон продолжил:
— Тебе интересно, почему в Покоях нет моих комнат и комнат других Основателей, так ведь?
— Да. Я думал, что у каждого из вас были свои комнаты.
Ворон хохотнул:
— Я вынуждена согласиться с другими: ты глупый мальчик.
Прежде чем Гарри успел обидеться, она продолжила тем же мягким голосом:
— Покои теперь отражают потребности твои и твоей семьи; они сейчас не такие, какими были при нас. Если твои потребности изменятся, Покои адаптируются к этому и предоставят тебе все, что необходимо.
Услышав громкое чертыхание из Покоев, Гарри нахмурился:
— Послушайте, мне пора идти, уверен, мы сможем еще поболтать.

* * *

— Где, черт возьми, ты шлялся?
Гарри даже не заметил, как что-то летит в него, и естественно не успел отвернуться. Гарри заворчал, когда мягкое и ворсистое нечто врезалось ему в грудь, стоило лишь ему войти в Покои.
— Эй, за что? — прокричал он, глядя на предмет, который поймал. Это оказалось одной из игрушек мальчишек: большой красный дракон.
Гарри прошел в комнату, где Эван немедленно подскочил к нему.
— Мой дракон, папочка. — Малыш поднял руки высоко в воздух, пытаясь дотянуться до плюшевой игрушки, которую все еще держал Гарри.
Присев перед сыном, Гарри обнял сопротивляющегося мальчика.
— Конечно. Доброе утро, сладкий мой. — Прошептав обычное приветствие на ушко малышу, Гарри отдал ему его игрушку.
Гарри хохотнул, когда Эван развернулся к Драко и сердито глянул на него, прежде чем побежать к своему брату, с которым играл как раз в тот момент, когда его отец грубо стащил у него игрушку.
Гарри подошел к Драко, который все еще злился. Нежно прижавшись к губам любимого, Гарри не смог сдержаться.
— Значит, теперь ты знаешь, каково чувствовать себя под знаменитым Малофевским взглядом.
Более обеспокоенный, чем сердитый, Драко увидел юмор в этой ситуации.
— Ну, что я могу сказать, это у нас в крови.
Подтащив Драко к дивану, который стоял недалеко от того места, где играли их сыновья, Гарри начал рассказывать Драко все, что случилось тем утром, включая стычку с Роном.
Немного успокоившись, Драко дал понять, что в следующий раз, когда Гарри уйдет, никого не предупредив, он должен хорошо понимать, к каким последствия приведут подобные действия. Гарри побледнел, когда Драко детально описал ему, каким мучениям он будет подвергнут, если такое произойдет. Довольный, что Драко так явно беспокоился о нем, Гарри пообещал, что он оставит записку или, еще лучше, разбудит Драко, прежде чем уйти.
— Лео, ты не исследовал покои этим утром, прежде чем уйти к Сириусу? — обыденным тоном спросил Драко, пытаясь не показать тот восторг, который чувствовал.
— Да, немного, почему ты спрашиваешь? — Гарри не очень-то обращал внимание на блондина, так как следил за потасовкой своих сыновей из-за какой-то игрушки, размышляя, стоит ли ему вмешаться, пока они не рассорились из-за этого.
— Ты не видел ничего особенного? — нажимал Драко, немного обидевшись, что Гарри не смотрит на него.
Услышав раздражение в голосе Драко, Гарри снова обратил внимание на любимого, оставляя Николь разбираться со ссорой между мальчиками. Она в любом случае успокаивала их лучше, чем Гарри, который, увидев мокрые глаза сыновей и щенячье выражение на лицах, просто растекался по полу.
— Ну, здесь есть библиотека, которую надо бы исследовать, на втором этаже, и спортзал на третьем. Кстати, неплохо оборудованный.

Как только он подумал об этом, Гарри вспомнил, что не успел утром исследовать, что внизу. «Типичный гриффиндорец, всегда тащится наверх, когда самые большие открытия могут быть найдены внизу, например, в подземельях».
— Насколько я понимаю, ты не спускался на нижний уровень?
— Нет. Я хотел посмотреть, что там, после обеда.
Гарри знал, что Драко просто распирает рассказать ему что-то .
— Итак, ты собираешься сказать мне, что ты обнаружил, или нет?
— Зачем рассказывать, если я могу тебе показать? — спросил блондин, подмигивая брюнету.
Гарри рассмеялся над энтузиазмом своего партнера.
— Хорошо, Дрей, ну, показывай свое сокровище.

* * *

— Люциуссс.
— Да, Мой Лорд. — Глава рода Малфоев подошел и приклонил колено перед своим Хозяином.
После обязательного поцелуя подола мантии Темного Лорда, Малфой поднялся и встал напротив демона, которому служил большую часть своей жизни. Внешне Люциус выглядел равнодушным, как и всегда, зная по опыту, что будет жестоко наказан в противном случае. Но на душе у Малфоя было тяжело. Он молил Слизерина, чтобы это внезапное собрание не имело отношения к его сыну и единственному наследнику. Драко исчез месяц назад, и с тех пор Люциус понятия не имел, где он. Хотя пока Темный Лорд не интересовался исчезновением Драко, но это могло измениться в любой момент, когда Лорду Волдеморту потребуются услуги молодого человека.
— Мальчишка вернулся. — Свистящий по-змеиному голос был низким и мягким, таким, будто звуки не хотели складываться в слова.
— Мой Лорд? — Люциус знал, что он ступает на опасную дорожку, но понятия не имел, о чем говорит Волдеморт.
— На протяжении долгих лет, Люциус, я не чувствовал его присутствия. Я был уверен, что он либо слишком далеко, чтобы представлять угрозу, либо, еще лучше, мертв. Но прошлой ночью нежелательное присутствие вернулось. У меня нет видений о нем, какие, по слухам, есть у него обо мне, но я все равно чувствую его. Оказывается, что каким-то образом старому дураку удалось найти его и уговорить вернуться. Я и не думал, что Дамблдор находится в таком отчаянном положении.
Собрав воедино все намеки, данные Лордом, он понял, что они ведут только к одному ответу.
— Поттер.
— Даааа, Поттер. — Красные глаза Волдеморта уставились на своего слугу. — Давай-ка устроим ему веселенькую встречу. Вскоре он опять забьется в ту дыру, откуда выполз.
Внимательно выслушав инструкции своего господина, Малфой не мог не заинтересоваться вопросом, какое отношение имеет внезапное появление Поттера к исчезновению его сына. Он надеялся, что никакого, ради самого же Драко.

* * *

Гарри сразу понял, почему Драко пришел в такой восторг: Северус был не единственным мастером Зелий в этой школе. Драко всегда являлся великолепным зельеваром, и вскоре после окончания школы прошел экзамены на Мастера Зелий. Единственной причиной того, что он не пользовался титулом «Мастера Зелий», было то, что Драко все еще надо было отработать под присмотром сертифицированного мастера два года, чтобы получить сертификат.
Сейчас Гарри стоял в центре лаборатории зелий. Некоторые ингредиенты и приспособления, лежащие то тут, то там, были очень редкими, Гарри только читал о них в книгах. Здесь были котлы различной формы, размера и сделанные из разных типов металла, полки, забитые различными атрибутами зелий и чем-то, напоминающим старые учебники. Сказать, что Драко был в раю — это не сказать ничего.
Драко был в таком восторге, как будто ему шесть лет и это рождественское утро. Гарри смотрел, как блондин стоит напротив огромного шкафа с двумя сотнями маленьких ящичков, и понял, что это шкаф с ингредиентами. Гарри понравилось выражение лица Драко — детский восторг, когда он начал досконально изучать содержимое ящиков.
Сняв одну книгу с полок, Гарри был поражен, обнаружив, что она написана ни кем иным как самим Салазаром Слизерином. Присмотревшись поближе к названиям и авторам, Гарри понял, что большинство из них написаны Слизерином или датировались временем еще до жизни Основателей.
Вопль восторга прервал поток его мыслей:
— Лео, ты понимаешь, насколько редки некоторые из этих ингредиентов? Какие-то из растений считаются исчезнувшими и кровь мантикоры и гриффина, ну, ты не можешь даже купить это нигде. Хоть бы и на всех черных рынках мира.
— Тогда я думаю, они здесь для изготовлений зелий из этих книг, Дрей. Я никогда даже не слышал о многих из них.
Многие даже не знали об их существовании.
Осторожно Драко закрыл последний шкафчик, в котором стояло несколько баночек со слезами единорога, и подошел к Гарри. Вид любимого, полностью захваченного во власть различных книг, заставил Гарри улыбнулся.
— Знаешь, Дрей, ты же не собираешься проводить здесь все свое время. В конце концов, Мэтью и Эван захотят тебя увидеть, и я уверен, что буду скучать, — подколол Гарри.
Драко нежно поглаживал корешок книги, написанной основателем его бывшего факультета.
— Дай мне время до обеда, любимый. Я просто хочу провести тут немного времени, чтобы узнать, что здесь есть.
— Все, что захочешь, но я собираюсь пообедать с Николь и близнецами, а затем устроить им экскурсию по замку, чтобы они смогли по-настоящему почувствовать его красоту, — сказал Гарри, целуя Драко в висок. — Я буду наверху, если тебе что-нибудь потребуется. — Драко просто хотел поскорее вытряхнуть гриффиндорца из комнаты и продолжить мечтать обо всех тех невероятных вещах, которые сможет сделать в этой лаборатории.
Закрыв дверь за собой, Гарри вышел в коридор и посмотрел на еще одну дверь на нижнем уровне. Когда Драко привел его сюда, он объяснил, что пытался открыть ее, но она оказалась закрыта. Простая Алохомора тоже не помогла.
Гарри изучал дверь, удивляясь, зачем Хранители поместили сюда комнату, если в нее невозможно войти. Дверь сама по себе была деревянной, но в отличие от других дверей Покоев, на ней красовалась печать школы. Подумав, что он ничего не потеряет, если попробует ее открыть, Гарри потянулся рукой к ручке.
Как только Гарри прикоснулся к двери, она поддалась с мягким щелчком. Дверь распахнулась без звука. Гарри ахнул, вспоминая, когда впервые попал в свое хранилище в Гринготтсе. Внутри были три огромные горы золотых монет и другие артефакты, сделанные из золота, и немного ярко сверкающих драгоценных камней. Гарри осторожно зашел в большую комнату. Быстро посмотрев на ее содержимое, Гарри увидел в углу немало старинного оружия, лежащего на полках, многие мечи и кинжалы были сделаны из драгоценных металлов и инкрустированы драгоценными камнями. В другом углу комнаты стояло множество ящиков и коробок. «Кто знает, какие секреты они хранят?» — подумал Гарри, подходя ближе.
Но прежде чем он успел подойти к первому сундуку, дверь со стуком закрылась.
Гарри осторожно поднял старый пергамент. Как и в Книге Душ, на нем начали проступать буквы.

Наследник, приветствуем тебя,
Только кто-то с кровью Основателей может войти в эту комнату. Все, что ты видишь перед собой, представляет собой сокровища Хогвардса. Используй их с умом и защищай.
Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Ровена Ровенкло и Хельха Хаффльпуф.
Как только он закончил читать эту короткую записку, его лоб взорвался от боли. Гарри ахнул и схватился за голову обеими руками, уронив пергамент на каменный пол. Он забыл, какой болезненной может быть его связь с Волдемортом. Слава Мерлину, боль длилась недолго и спустя минуту или две полностью прошла. Собравшись силами, Гарри последний раз оглядел комнату сокровищ. Поклявшись себе охранять Хогвардс и снова сделать его школой, как предки и планировали, Гарри осторожно закрыл за собой дверь и медленно поплелся наверх.

* * *

Как он и опасался, они не видели Драко весь день. Блондин наконец оторвался от чудес лаборатории зелий, чтобы присоединиться к семье за ужином. Это будет первый раз, когда они появятся в Большом Зале после своего неожиданного визита, и для Драко было важно, чтобы они появились все вместе.
Следуя на звуки криков детей, Драко прошел в общую комнату. Не видя никого, но слыша, Драко заметил дверь и то, что они прошлой ночью приняли за инкрустированное окно. Изучив его, Драко понял, что это не окно, а просто пара французских дверей, ведущих на каменную веранду. Она была большой и с высокими каменными стенами, которые шли по всему периметру и достигали в высоту не менее трюх дюймов. «Хотя бы не придется волноваться, что один из близнецов нечаянно вывалиться отсюда», — подумал Драко, хотя знал, что мальчишки довольно крепко стояли на ногах и были изящного сложения. Веранда была довольно просторна и с великолепным видом на озеро и лес. Множество растений в горшках украшали ее, большинство из которых сладко пахло. Он подошел посмотреть на несколько кустов роз и заметил в сторонке почти скрытую от глаз статую Дракона. Статуя оказалась высотой около семи футов и была сделана из такого же черного мрамора, как и многое другое в комнатах. Сам дракон выглядел великолепно, большинство статуй драконов, которые он видел, показывали их в полете или гордо стоящими и рычащими. Но этот — этот дракон спал. Его крылья лежали на сильной, мускулистой спине, и на морде было написано умиротворенное выражение. Тонкость работы впечатляла: каждая чешуйка сделана тщательно. А все вместе было настоящим произведением искусства. Оторвав взгляд от дракона, Драко понял, что его семья все еще не заметила его присутствия. Казалось, Гарри и Николь были довольно заняты.
— Кто-нибудь голоден? — спросил Драко, объявляя о своем присутствии, с изумлением наблюдая, как Гарри и Николь пытаются переодеть малышей в чистые брючки и рубашки.
— Мило, что ты наконец решил к нам присоединиться, Дрей. Мы уже хотели уходить без тебя, — задыхаясь, произнес Гарри, снова пытаясь поймать извивающееся тело Мэтью, чтобы снять с него грязную рубашку, на которой красовались остатки обеда и еще какие-то пятна.
— Нет, папочка, нет. Я хочу ходить в этой рубашке. Нет, — кричал Мэтью, пытаясь увернуться от гарринных рук.
— Мэтти, эта рубашка грязная. Ты же знаешь, что надо быть чистым, когда идешь на ужин в большую комнату, которую я показывал тебе раньше. Пожалуйста, дай я тебя переодену, — молил Гарри сына. После того как Гарри, Николь и мальчики пообедали в столовой, Гарри повел их на экскурсию по замку. Гарри пошел в виде Имриса, так как не хотел привлекать внимания к себе, хотя многие люди узнали мальчиков, несмотря на то что они вчера довольно недолго пробыли в Большом Зале. Николь, Мэтью и Эван остались в восторге от гигантского замка. Но там, где в их глазах загорались восторг и восхищение, глаза Гарри грустнели, видя, каким изменениям подвергся замок за эти годы.
Кабинеты, где он узнал больше о жизни, чем о магии, исчезли; их заменили спортзалы, комнаты для совещаний или личные комнаты. Больничное крыло, где Гарри, учась в Хогвардсе, проводил столько времени, что Мадам Помфри даже на шестом курсе выделила ему отдельную койку, стало больше раза в четыре. Квидичное поле стало теперь полем для тренировок. Гарри знал, что все эти изменения были необходимы, чтобы помочь людям подготовиться к битвам в этой бесконечной войне, но от этого ему легче не становилось.

Близнецы просто влюбились в замок; так же как и Гарри когда-то, впервые увидев его красивое отражение в Большом Озере во время первой поездки к своему первому настоящему дому. Тем не менее, сейчас, когда он думал об этом, Николь, казалось, было интереснее узнать короткую дорогу от Покоев Основателей до комнат Сириуса. Гарри улыбнулся: он не знал, кого из этих двоих ему стоит больше жалеть, если они попытаются начать встречаться. Сириуса явно привлекала молодая няня гарриных детей, в этом нет сомнения. Было смешно смотреть, как взрослый мужчина флиртует с женщиной, пока тот был в Калифорнии. Но что удивило Гарри еще сильнее, так это то, что Николь флиртует с ним в ответ. После того как Гарри твердо сказал ей, что между ними отношения невозможны, Николь иногда встречалась с мужчинами, но Гарри никогда не видел, чтобы она так наслаждалась вниманием мужчины, как сейчас с Сириусом. «Ну, мне нужно будет приглядывать за этими двумя, посмотрим, что из этого выйдет».
Во время экскурсии, Гарри почувствовал меланхолию, когда не мог больше отгонять от себя воспоминания о шести с половиной годах, проведенных в этих каменных стенах. Проходя мимо совятни, Гарри не мог не поинтересоваться судьбой своего друга и любимца, Хедвиг. Он не только не знал, что случилось с совой, но еще ему захотелось получить обратно и все свои вещи, которые остались в комнате Старосты школы после ареста.
Близнецы просто влюбились в Астрономическую башню, и, к полному замешательству Гарри, в подземелья. Снейп умудрился сохранить их почти без изменений; несколько старых классов переделали под дуэльные комнаты и немного увеличили лабораторию зелий, но это все. Северус был как всегда в своем репертуаре, но Гарри думал, что, в общем, он был не против их визита, так как не сказал ничего уж очень неприятного и даже вручил Мэтью и Эвану по шоколадной лягушке, когда они уходили. Следы этого были все еще видны на рубашках близнецов. Вспомнив, что он пытался сделать, Гарри еще раз потянулся, чтобы стянуть с Мэтью грязную рубашку.
Самым большим сюрпризом в этот день стало то, что Ремус Люпин помогал Снейпу в подземельях. Ну, именно этим, как показалось Гарри, они занимались. Все еще чувствуя себя неудобно рядом с Гарри и его семьей, Ремус представился Николь и мальчиками и затем тактично удалился Бог-только-знает-куда.
Драко закатил глаза на попытки Гарри использовать логику с двухлетними мальчишками. Он провел с ними менее месяца, но даже он знал, что нельзя пользоваться логикой с ними, тем более с двухлетними детьми с генами Малфоев. Быстро разобравшись в проблеме, Драко оттащил любимого от все еще сопротивляющегося сына.
— Эй, малыш, что случилось? — Драко стер слезы с лица Мэтью, когда мальчишка немного успокоился.
— Папочка хочет забрать мою рубашку. А это моя рубашка. Он не может забрать ее. — Личико Мэтью сильно нахмурилось.
Драко увидел, что на Мэтью была темно-зеленая рубашка с серебристой змеей впереди, голова змеи лежала на плече мальчика, а хвост заканчивался на середине спины. Рубашка была отличная, и Драко не мог не купить ее каждому из сыновей, когда они ходили по магазинам перед отъездом из Штатов. Эти рубашки быстро стали любимыми у близнецов, и, будь у них выбор, они бы ничего другого и не надевали, к большому неудовольствию Гарри.
Кивнув Николь, чтобы она отпустила сопротивляющегося Эвана, Драко наклонился и взял обоих мальчиков на руки. Подмигнув Гарри, Драко что-то начал шептать им на ухо.
Гарри с опаской наблюдал за этим, но мальчики успокоились и заулыбались. Чтобы там Драко им ни сказал, это явно была какая-то хитрость, Гарри ничего не мог поделать — он умирал от любопытства, что же тот им сказал. Драко без лишних проблем стянул с маленьких мальчиков их любимые рубашки и поменял на чистые. Так как они будут обедать в Большом Зале, Драко настоял, что малыши должны надеть темно-синие мантии поверх маггловской одежды, и поэтому рубашек все равно видно не будет. Наконец приготовившись, они пошли, готовые предстать перед людьми в первый раз как семья.

* * *

Драко жутко хотелось вытащить палочку и заклясть всех уставившихся на них идиотов. Как и ожидалось, все разговоры стихли, когда Драко, Гарри, Николь и мальчики открыли двери и вошли в Зал. Многие столы уже были заняты, но, увидев, что они вошли, Сириус проводил их к свободному местечку в конце зала. Проходя по Большому Залу, Гарри почувствовал дрожь от многих взглядов, устремленных на него, особенно от группы рыжеволосых и одной шатенки, которые сидели за столом, когда-то бывшим гриффиндорским.
Как только они сели, уровень шума вновь начал возрастать. Хотя те, кто сидел рядом с ними, осторожно перешептывались, а другие вообще предпочитали молчать.
Сев рядом с крестником, Сириус неумышленно толкнул его.
— Эй, — раздражено воскликнул Гарри, потому что его рука, в тот момент наливающая Мэтью сок, дрогнула.
— Прости, Гарри, — хотя тон Сириуса не звучал уж очень-то виноватым. — Итак, как мои любимые мальчики сегодня себя чувствуют?
— Отлично, дядя Сири, — воскликнули одновременно два высоких голоска. Сириус попросил мальчиков называть его «дядя Сири», так как формальное обращение «Мистер Блэк» совершенно не подходило, и уж точно не для его внучатых крестников.
— Итак, моя дорогая леди, как прошел твой тур по замку сегодня? Если мой милый крестничек будет недобросовестно относиться к своим обязанностям, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Я буду более чем счастлив помочь вам. — Сириус через стол взял руку Николь и медленно поднес к своим губам. Прижавшись мягким поцелуем к тыльной стороне ладони, Сириус подмигнул покрасневшей женщине, прежде чем продолжить. — Всегда к вашим услугам.
Гарри закатил глаза в ответ на кривлянье своего крестного:
— Сириус, сбавь обороты. Хотя бы запускай свои планы по соблазнению, когда рядом нет моих детей.
Приподняв бровь, Сириус повернулся к крестнику:
— Как будто они никогда не видели, как двое людей флиртуют или, можно даже сказать, целуются? — Сириус расхохотался, когда увидел, что лица как Гарри, так и Драко приобрели милый розовый оттенок. — Именно так я и думал.
Остаток ужина прошел без эксцессов, за исключением того, что Эван кинул в брата тушеной картошкой. Обоих мальчиков быстро разделили родители и тем прекратили кидание пищи, едва успело оно начаться.
Поев, Гарри медленно направился к главному столу, где сидел Дамблдор на своем обычном месте. Сам не зная, почему: из-за того ли, что хотел на время зарыть топор войны, или просто по привычке, но Гарри хотел проинформировать бывшего директора о том, что у него сегодня болел шрам. Мысль о том, что его связь с Волдемортом до сих пор все еще существует, не очень-то удивила его, но Гарри понял, что об этом стоит уведомить Феникса. В конце концов, чем быстрее они победят Волдеморта, тем быстрее Гарри и его семья смогут начать спокойную жизнь.

* * *

Альбус весь вечер осторожно наблюдал за семьей Поттеров, он был рад, что Гарри перестал сторониться людей. Зная, что это будет трудно, Дамблдор попросил за завтраком, чтобы все вели себя нормально, насколько возможно, рядом с Гарри и его семьей, и что они должны попытаться удержаться от каких-либо вопросов.
Близнецы все еще были загадкой. Дамблдор чувствовал необычайно высокий уровень магии в каждом из них, но в этом не было ничего удивительного, если посмотреть, кем был их отец. Но все-таки что-то он упускал. Сложно сказать, что именно; но хотя их потенциал был довольно высок, они, скорее всего, не будут сильнее, чем Гарри, магически. Их магическую подпись можно было определить как близкую к гарриной, но также был след и другой магии. Этот факт привел Директора к заключению, что их мать, скорее всего, была ведьмой, а не магглой. Тем не менее, странно, что Гарри, казалось, избегал прошлой ночью прямых вопросов о женщине, которая родила его сыновей. Чувствуя, что и сегодня вечером ему не разгадать эту загадку, Дамблдор вернул свое внимание на разговор за его столом.
Как оказалось, Дамблдор думал о том же, о чем говорили в зале. Было придумано много теорий о личности матери симпатичных сыновей Гарри. И не только это, шептались и о явной близости между Гарри и его прежним школьным врагом, Драко Малфоем.

Хотя Орден и не говорил никому о том, что Драко решил остаться с Гарри в конце своей последней миссии, его отсутствие в замке трудно было не заметить. Еще же все обсуждали, что Драко оказывал поддержку Гарри во время его ареста и даже после суда. Дамблдор решил, что за их отношениями надо будет проследить.
Вздохнув от облегчения, что Гарри поможет им в войне, Дамблдор взял на себя ответственность этим утром и переговорил с м-ром Олливандером о том, чтобы сделать Гарри другую палочку. Дамблдор, конечно, присутствовал, когда Министр Фудж сломал первую палочку Гарри; красивое красно-золотое перо мягко упало на пол, прежде чем сгореть.
Что беспокоило старика больше всего, так это боль, которую он видел в глазах хозяина палочки, когда раздался ее треск в маленькой комнатке. Какой же это был ужасный день. Если бы только он послушался тогда своего сердца, можно было бы избежать стольких ошибок.
Олливандеры, как и многие другие жители Диагон-аллеи, переехали в Хогвардс около двух лет назад, когда нападение на Аллею разрушило там большинство домов и магазинчиков. Все превратилось в руины, за исключение Гринготтса. Альбус сомневался, что Гринготтс когда-нибудь падет, сейчас к нему вообще было опасно приближаться всем, кроме Пожирателей, конечно. Отсутствие денег повлияло на многие магические семьи, и они были вынуждены обмениваться нужными вещами. Все изменилось, когда Хогвардс открыл свои двери для всех желающих.
Кто-то прочистил горло, привлекая его внимание. Повернувшись, Дамблдор заметил, что Гарри смог подойти к нему совершенно не замеченным.
— Гарри, что я могу сделать для тебя? — спросил Дамблдор, не понимая, почему Гарри вообще подошел к нему после сказанного прошлой ночью. Обвинения Гарри, хотя и не безосновательные, причинили ему боль. Тем не менее, Дамблдор был достаточно стар, чтобы понять, что он заслужил гнев Гарри, и знал, что будет для всех же лучше, если он проглотит свою гордость и попытается установить мир с единственным человеком, который сможет наконец положить конец этой ужасной войне.
Серьезное выражение зеленых глаз дало старику возможность немного успокоиться, прежде чем брюнет ответил:
— Я понимаю, что даже после всего произошедшего Орден решил, что вы должны продолжать роль Феникса, — спокойно начал Гарри. — Так уж случилось, что я с ними согласен. — Гарри начал сердиться, когда он увидел огонек счастья в глазах бывшего наставника. Прежде чем Дамблдор успел ответить, Гарри продолжил. — Прежде чем вы что-нибудь скажите, я хочу, чтобы вы знали: я не врал, что не вернусь в Орден. Я буду сражаться, но только на моих условиях, ясно?
Дамблдор услышал эхо вчерашних слов Гарри. До этого времени Феникс надеялся, что прежде за мужчину говорили его эмоции, но теперь он понял, что Гарри действительно говорил серьезно.
— Я понимаю, Гарри.
Проигнорировав разочарование в голосе Дамблдора, Гарри продолжил говорить — это должно быть сказано:
— Хорошо. Как я сказал уже сегодня Люпину, я никогда не прощу вас за то, что вы сделали со мной, но я понимаю, что нужно цивилизованно работать вместе. Поэтому я хочу сообщить вам, что сегодня у меня болел шрам.
Дамблдор начал озабоченно расспрашивать про силу и продолжительность боли. Гарри объяснил, что это был первый раз, с тех пор как он уехал в Америку, когда болел его шрам, и довольно сильно, боль длилась недолго. Удовлетворившись его объяснениями и после того, как Дамблдор вынудил его пообещать, что тот сообщит ему, если подобное повторится, Гарри повернулся, чтобы уйти.
Отступив от главного стола, он увидел влетающую в зал птицу. Зная, что для обычной почты уже поздновато, Гарри остановился, чтобы посмотреть, куда она направляется. Когда она подлетела ближе, Гарри определил, что это какой-то вид соколиных. Она была красива, почти черная, с красными подпалинами на крыльях и хвосте. И красные подпалины очень подходили к красному конверту, который она несла в клюве.
Гарри смотрел, как сокол приближается, задаваясь вопросом, кому именно был адресован именно этот Вопилер.
«Жаль, что не Уизлу», — пробежала мысль в голове Гарри, прежде чем он понял, что сокол вообще-то направляется прямо к нему. — Кого, черт возьми, я уже успел разозлить? — пробормотал Гарри, когда птица подлетела к нему и бросила конверт в протянутую руку Гарри.

Прежде чем Гарри успел задать себе еще один вопрос, почему он получил вопилер, конверт открылся. Крики наполнили зал. Громкие вопли ужаса по меньшей мере двоих людей, которые подвергались невероятным мучениям. Гарри не был уверен, усилилены крики магически или нет, но можно было утверждать одно: те, кто их издавали, ужасно страдали.
Быстро посмотрев туда, где сидела его семья, он увидел, как дрожащая Николь держит Эвана, а Сириус обнимает Мэтью, пытаясь закрыть им уши, и слезы бежали по личикам его сыновей. Не заметив Драко, Гарри не удивился, когда пара сильных рук обхватили его сзади, прижимая его спину к сильной груди. Гарри был благодарен Драко за поддержку, когда крики наконец остановились и начались мольбы. Ясно, что этих двоих сильно мучили и те молили оставить их в живых. Гарри напрягся, узнав голоса.
Мольбы продолжали всего минуту или две, когда раздался еще один мужской голос: «Авада Кедавра», — и все стихло. Последними словами Вопилера, пронесшимися через зал и отдавшимися эхом от стен, было:
— Добро пожаловать домой, Гарри.
Бледный Гарри, чувствуя тошноту, снова повернулся к Фениксу.
— Теперь можете добавить еще и Дурслей к списку ненужных смертей, за которые вы в ответе. — Не сказав больше ни слова, Гарри повернулся, собрал свою шокированную семью и вышел из Зала.

* * *

Стресс после сегодняшнего дня наконец нахлынул на него, Гарри сел на пол около одного из диванчиков. Сняв обувь и носки и облокотившись на диван, он закрыл глаза и откинул голову на мягкую диванную подушку. Каким-то образом у него вошло в привычку разуваться, когда он был дома. Вообще-то, в Калифорнии он редко носил что-то, кроме сандалий, которые легко можно было скинуть, и он любил чувствовать песок или кафель босыми ногами. К сожалению, холодные каменные полы Хогвардса не были предназначены для такого образа жизни.
Чувствуя, что любимому нужно временя, чтобы немного прийти в себя после событий, произошедших за ужином, Драко помог Николь успокоить мальчиков и затем выкупал их и приготовил ко сну. Уступив требованиям мальчиков поиграть «еще чуть-чуть» в игровой, Драко оставил Николь присматривать за ними и снова вернулся в общую комнату.
Он не удивился, найдя Гарри в той же позе, в какой тот был, когда Драко ушел с мальчиками. Он не был уверен, что ему стоит мешать; блондин тихонечко присел в одно из кресел около водопада и ждал, пока Гарри что-нибудь скажет. Долго ждать не пришлось, прежде чем он услышал глубокий голос Гарри.
— Привет, Дрей!
Посмотрев на Гарри, Драко увидел, как брюнет взял один из своих грязных носков и бросил в него. Не понимая до конца, что происходит, Драко наблюдал, как носок летит в его сторону, и протянул руку, чтобы поймать его.
Бам. Драко в отвращении тряхнул головой. Его внимание было сфокусировано на носке, который Гарри кинул в него, и он не заметил, как Гарри кинул в него второй — вонючий носок приземлился ему прямо на лицо.

— Какого черта?
Такое не может остаться неотомщенным. Драко подобрал оба грязных носка и кинул их назад в смеющегося гриффиндорца. Но на стороне Драко, в отличие от Гарри, не было неожиданности, и поэтому Гарри смог легко увернуться.
Наконец немного успокоившись и все еще посмеиваясь, Гарри сказал:
— Это была небольшая месть за утро.
— Ну да, любимый, только я кинул в тебя очень чистую мягкую игрушку, а ты вернул мне грязный вонючий носок, который проносил весь день. Думаю, ты у меня в долгу, — сказал серьезно Драко, счастливый, что Гарри все-таки смог немного расслабиться.
Поднявшись одним грациозным движением, Гарри притянул Драко к себе.
— Может быть, тогда я позволю тебе воспользоваться мной в своих интересах, попозже, — сказал мягко Гарри за мгновение до того, как его губы прижались к нижней губе Драко и начали покусывать ее. Вздохнув, Драко пробежался руками по спине брюнета, осторожно лаская напряженные мускулы, и приоткрыл рот, позволяя Гарри углубить поцелуй.

Гарри неудовлетворенно застонал, когда Драко, наконец, прекратил поцелуй. Тот тихо шепнул:
— Ты хочешь поговорить о том, что случилось за ужином, Лео?
— Вообще-то, нет, — мягко сказал Гарри, его губы все еще касались блондина.
Ласково прижавшись к уголку рта Гарри, Драко отстранился, чтобы увидеть, правду говорит Гарри или нет:
— Ты уверен?
Вздохнув, Гарри плюхнулся на диванчик и пробежался рукой по и так уже спутанным волосам.
— Послушай, не то чтобы у меня к ним были какие-нибудь теплые чувства, уже нет. Да, мне грустно, что они так страдали; никто не заслуживает такой смерти. Но не думай, что я буду винить себя в их гибели. Может быть, когда-нибудь и стал бы, но не теперь. Нет, если и нужно кого-либо обвинять в этом кроме Волдеморта, так это Дамблдора. Это он виноват в том, что столько лет меня прятали у них. Он знал, чем рискует, когда оставлял меня там, и наверняка не объяснил опасность Дурслям, это я могу тебе гарантировать. — Гарри сделал глубокий вдох и выпалил. — Это печально, Дрей, но, если честно, я не чувствую особой боли из-за их смерти, только то, что я бы чувствовал из-за смерти любого другого человека.
Потянувшись, Драко взял лицо Гарри обеими руками, слегка погладил его, прежде чем снова поцеловать.
— Мне жаль, Лео.
— Да, мне тоже.
— Пошли, любимый, пошли спать. Позволь мне помочь тебе забыть, что произошло, хотя бы на время.
Чувствуя необходимость оставить этот день позади и зная, что лучший способ сделать это — быть в руках известного ему голубоглазого блондина, Гарри поднялся и последовал за Драко вверх по ступенькам в их спальню.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]
[19] [20] 21 [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34]
[эпилог]

...вернуться в комнатку со слэшем...