"Мгновения решают все"

Глава 11.

— Это была беременность.

Три коротких слова произвели эффект бомбы, взорванной в замкнутом пространстве. Драко побледнел и тяжело опустился на диван, в то время как Сириус слетел со своего стула и схватился за Гарри. Даже Снейп был шокирован настолько, что не мог ни скрыть собственные чувства, ни облечь их в слова.

Через пару очень напряженных мгновений Сириус умудрился пробормотать:

— К…к…как это могло случиться, Гарри? Ты не можешь забеременеть… Ради всего святого, ты же мужчина! Мужчины не рожают детей. Скажи, ты просто хочешь отомстить нам за все? — он продолжал бомбардировать крестника вопросами, но, не получая ни малейшего намека на улыбку, показывающую, что это была шутка, остановился и робко добавил. — Ведь так?

От избытка эмоций у Гарри перехватило дыхание. Возникло желание выплеснуть, наконец, все то, что он так долго копил в себе. Наблюдая за блондином, и понимая, что если тот и хочет что-то спросить, то сейчас просто не в состоянии, он покачал головой, показывая, что все сказанное — чистая правда.

Тяжело рухнув на стул, Сириус вздохнул. У него в голове разом теснилось столько мыслей, что если бы его сейчас спросили о собственном имени, не факт, что он сразу бы ответил.

— Я не понимаю, Гарри. Что все это значит? Объясни мне, и, если можно, пожалуйста, помедленнее.

Северус уже достаточно пришел в себя, чтобы суметь усмехнуться:

— Очевидное всегда доходит до тебя медленнее, чем до всех остальных, Блэк, — и, не глядя больше на Сириуса, он обратился к Гарри. — Это значит, что ты могущественнее, чем кто-либо из нас вообще мог предполагать.

Мягкость в голосе Мастера Зелий подвигла Гарри на дальнейший рассказ.

— Теоретически, Николь знала о возможности мужской беременности. Но за последние несколько сотен лет, я был единственным, и она говорила, что если я выживу и смогу родить ребенка, то мне потребуется помощь. Показаться ее знакомому колдомедику я отказался наотрез, тогда она решила, что единственный способ убедиться, что я правильно забочусь о ребенке — остаться со мной и контролировать все лично. Чтобы скрыть мое состояние от группы, я использовал чары маскировки, а Ники следила за тем, чтобы я нормально отдыхал и правильно питался. Через полгода родились близнецы, — голос Гарри дрогнул при воспоминании о тяжелых и болезненных родах. — Поскольку от больниц и профессиональной медицины я вынужден был держаться подальше, то надлежащие исследования проводились как придется, и нам даже в голову прийти не могло, что я ношу не одного ребенка, а двух. Николь периодически проверяла состояние плода специальным заклинанием, и свет вокруг моего живота всегда был ярко-синим. Нюансы были нам недоступны, так что мы просто считали, что ребенок очень силен, — Гарри перевел дух и взглянул на мужчин, чтобы посмотреть, как каждый из них воспринимает то, о чем он говорит.

Северус выглядел всерьез заинтригованным и, как губка, впитывал каждое его слово. Сириус все еще не вышел из шока — по нему сложно было сказать, насколько многое он вообще понимает из рассказа. Драко находился в полном оцепенении.

— Николь сама приняла роды. Мы глазам не поверили, когда детей оказалось двое. Сказать, что мы были удивлены — значит, ничего не сказать. Дети были восхитительны, такие маленькие… Я сначала боялся брать их на руки, чтобы ненароком не причинить им вред, — Гарри провел рукой по волосам, явно потерявшись в собственных воспоминаниях. — Но я все еще репетировал и путешествовал с группой, поэтому Николь решила остаться со мной и помогать приглядывать за малышами. Жить мы решили здесь, в Сан-Диего, после чего я купил этот дом и стараюсь проводить время с Мэтью и Эваном так часто, как это только возможно. Вот так и живем.

Гарри кинул обеспокоенный взгляд на Драко — его тревожило слишком бледное лицо блондина и его прерывистое дыхание. Через несколько минут тот пришел в себя и вопросительно посмотрел на Гарри:

— Так значит, я был прав, близнецы мои, так?

Гарри кивнул:

— Да, Дрей, они твои. Твои и мои.

— Но почему ты ничего не сказал мне? Неужели ты думал, что я позволил бы пройти тебе через все это в одиночестве? Ради Салазара! Я вернулся, даже не зная о том, что ты носишь моих детей, но если бы я только знал… Я сделал бы все возможное и невозможное, чтобы только ты и они были в безопасности, — остановившись на миг, Драко смахнул подозрительный блеск со щеки. — Ты вообще собирался хоть когда-нибудь сказать мне? Или ты считаешь, что я не имел права знать, что у меня есть дети в этом мире? Разве я этого не заслужил?

Сириус с Северусом молчали, не желая прерывать этот болезненный и личный разговор между двумя мужчинами, которые оказались намного ближе друг к другу, чем они могли предположить.

Но Гарри за последнее время, по-видимому, очень хорошо научился скрывать собственные эмоции, потому что единственное, что выдавало его расстройство — небольшой тик на правой щеке.

— Драко, ты даже не понимаешь, что больше всего я хотел бы рассказать тебе обо всем, но именно ты тогда оставил меня. Не я. — Гарри поднялся со стула и, ни на кого не глядя, принялся ходить по кабинету взад и вперед.

— Ты помнишь, что сказал мне, когда уходил? Ты велел продолжать жить дальше, не оглядываясь назад. Это ты помнишь? Именно так я и сделал. Теперь у тебя нет права требовать от меня причины моих поступков. Ты ведь даже не знаешь, через что мне пришлось пройти, и не представляешь, насколько часто мне хотелось просто плюнуть на все, сдаться, и снова найти тебя, — Гарри помолчал, вспоминая, как был одинок и в какое впал отчаяние, после того, как они с Драко расстались. Больше всего ему хотелось, чтобы Драко понял его, поэтому, загнав воспоминания подальше, он продолжил. — Когда родились мальчики, я понял, что самое главное в моей жизни — это они, и я должен сделать все для того, чтобы отвести от них малейшие опасности. Мне было плевать, что будет со мной, но я не мог допустить, чтобы что-то коснулось их. Они уже потеряли одного отца, и только от меня зависело, останется ли с ними второй, — он, наконец, поднял взгляд и посмотрел Драко прямо в глаза. — В тот момент я действительно тебя ненавидел.

Последняя фраза, произнесенная мягким тоном, врезалась в Драко с силой бланджера. У него возникло ощущение, что Гарри влепил ему пощечину. Как бы плохо все ни складывалось, Драко и представить себе не мог, что Гарри когда-нибудь будет ненавидеть его.

— Значит вот как все произошло… Ты возненавидел меня за то, что я оставил тебя одного, да еще и беременным, поэтому ты решил не сообщать мне, что я стал отцом? Но как я мог знать обо всем этом? Мы были близки только один раз! Той ночью, когда я ушел! Скажи, почему ты обвиняешь меня в том, что я отказался от семьи, о существовании которой у меня не было ни малейших подозрений? Мерлин! Мужских беременностей не было веками! И все же тебе казалось, что я каким-то образом должен был об этом узнать и прийти к тебе? — Драко недоверчиво покачал головой, глядя на Гарри. — Ты выбрал самый нелепый выход из ситуации. Не по-гриффиндорски трусливый, Поттер, — выпустил он отравленную стрелу, все еще переживая предыдущее высказывание Гарри.

— Перестань думать только о себе, Малфой. Разговор идет не о тебе. И не обо мне. О двух маленьких детях, которые заслужили шанс на нормальное детство, тот шанс, которого у нас с тобой не было. И я, черт побери, собираюсь сделать все возможное, чтобы оно у них было, — от его ярости, которую Гарри с трудом сдерживал, замигали потолочные лампы.

Когда гнев Гарри стал настолько очевиден, Сириус решил, что с него довольно и вмешался:

— Послушайте, вы, оба! Всем понятно, что у вас куча нерешенных личных проблем. Предлагаю обоим успокоиться, и только потом продолжать. Если вы не угомонитесь, то наговорите друг другу такого, о чем будете жалеть до конца своих дней. Может, хватит сожалений, которые уже есть — без последующих добавок?

Северус, до сих пор просто наблюдавший за молодыми людьми, вспомнил, что они сюда явились по совершенно другому поводу, поддержал его:

— Самая умная вещь, Блэк, которую я вообще когда-либо от тебя слышал, — заявил он. — Нам действительно нужно узнать о том, как жил Гарри со времени его побега из Азкабана, но давайте отложим рассказ на другое время и вернемся к тому, зачем сюда приехали мы трое. Согласны?

Тяжело дыша, Гарри пытался успокоиться. С тех пор, как он последний раз видел Драко, у него было много времени, чтобы представлять разные варианты их воссоединения, но такого поворота событий он не предвидел даже в самых диких снах.

— В общем, так… — решился он. — Мы разговариваем уже около двух часов. Я знаю, у нас еще масса вопросов, которые необходимо прояснить, вот только меня не было дома почти неделю, а я обещал Мэтью и Эвану, что этот день проведу с ними. Поэтому, простите, джентльмены, но я собираюсь сдержать свое обещание. Мне пора.

Он едва удержался от нервного смешка, когда все трое одновременно запротестовали. Подняв руку, чтобы остановить их возмущение, Гарри спокойно сказал:

— Я прослежу, чтобы Нола — моя домработница — накрыла для вас обед в столовой. Потом она покажет вам комнаты, поскольку, как я понял, дела, с которыми вы пришли сюда, займут некоторое время. Близнецы обычно ложатся спать в половине восьмого, так что после ужина у вас будет возможность поведать мне, зачем я понадобился. Единственное, хочу сразу предупредить — если вы с просьбой от старого ублюдка Дамблдора, то можете собраться и уйти прямо сейчас.

Гарри настолько эффективно закрыл все темы для дальнейшего общения, что всем троим осталось только кивнуть. Понимая, что Гарри сейчас уйдет, Драко быстро подошел к нему и тронул за руку.

Дрожь, пробежавшая от этого прикосновения до самого плеча Гарри, едва не заставила его ахнуть. По лицу Драко было видно, что тот испытал нечто похожее.

— Гарри, ты будешь против, если я пойду с тобой? Мне хотелось бы поближе узнать близнецов.

Прежде чем ответить, Гарри хорошо обдумал свои слова — расстраивать Драко еще сильнее ему совершенно не хотелось.

— Я знаю, Драко, что ты желаешь им добра, но, пожалуйста, пойми меня. Ты только что ворвался в мою жизнь, после долгих лет отсутствия. Пока что я и понятия не имею, зачем ты здесь, и каковы твои мотивы. Пока я буду четко представлять, что происходит, я должен постараться свести твои контакты с Мэтью и Эваном до минимума. Мне не хотелось бы, чтобы они узнали о тебе и полюбили, понимая, что ты снова можешь уйти. Я не позволю ни тебе, ни кому-либо другому причинить им вред, поэтому, пожалуйста, пойми меня и не подходи к ним.

Боль в глазах отца его сыновей заставила сердце Гарри сжаться:

— Может быть, когда я лучше пойму твои намерения по отношению к детям, я позволю вам узнать друг друга, но сейчас, мне кажется, что лучше оставить все как есть.

Не говоря ни слова, Драко выпустил его руку и отвернулся, избегая смотреть на мужчину, очередной раз разбившего ему сердце.

Вздохнув, Гарри быстро вышел из кабинета, украдкой поглаживая ладонь, к которой прикоснулся Драко — он все еще ощущал его касание. Понимая, что сейчас он совершенно не готов общаться со своими гостями, и уж тем более — анализировать все произошедшее, Гарри заставил себя думать о другом. Он прошел через кухню, где оставил инструкции насчет обеда и комнат для гостей, а затем направился на пляж, чтобы провести оставшееся время с семьей.

* * *

Перед тем, как выйти из дома, Гарри снова изменил внешность, став Имрисом Кингстоном. Николь и близнецы, конечно, знали, что маскировка («лицо Имриса» — по меткому выражению детей) предназначена только для чужих. Но сама мысль о том, чтобы появиться на пляже — пусть и на своем личном — без прикрытия, Гарри активно не нравилась.

На улице Гарри подставил лицо солнечным лучам и, чувствуя, как ласковое тепло проходит через все его тело, решительно выкинул из головы все волнения последних двух часов. Идя на звук счастливого детского смеха, Гарри медленно вышел к Мэтью и Эвану, игравшим на песке.

Подойдя ближе, он заметил, как близнецы обменялись хитрыми взглядами и начали бросать песок в Николь, которая в этот момент отвлеклась на чайку. Птица подходила к ним все ближе, в надежде выклянчить кусочек хлеба. Взвизгнув в притворном гневе, Николь сделала вид, что старается поймать тех, кого в шутку называла «маленькими бесенятами». Много времени, чтобы догнать малышей ей не потребовалось, она быстро повалила смеющихся мальчишек на теплый песок и начала их щекотать. Очень скоро те сдались, и все втроем лежали теперь, счастливо улыбаясь и пытаясь отдышаться.

Гарри тут же воспользовался возможностью включиться в стычку, и вскоре шум прибоя заглушил счастливый смех.

* * *

Странное чувство, словно кто-то невидимый сильно сжал его сердце, заставило Драко задрожать, когда очередной порыв ветра донес до него счастливый смех близнецов, играющих у океана. Иногда Драко слышался голос Гарри — слов он разобрать не мог, но было ясно, что тот поддразнивает мальчишек и явно наслаждается общением с ними. Новый взрыв хохота заставил Драко снова посмотреть в окно, в надежде разглядеть, что там задумали Гарри с детьми, но из-за высоких дюн ничего не было видно.

Блондин уже готов был сдаться, как к нему подошел Сириус:

— А что это за штука там, в небе?

Драко посмотрел туда, куда указывал Сириус и увидел большой разноцветный полукруг, парящий высоко в лазури. Оказалось, что его надувает ветер, а к самому полукругу привязана веревка. Тут конструкция исчезла за дюнами, как раз в том месте, где должны были сидеть Гарри с близнецами.

— Не знаю. Я что, похож на… на маггла?

— Слушай, я понимаю, что ты расстроен, из-за того, что Гарри ничего тебе не сказал. Я знаю, что тебе больно, потому что Гарри отказался знакомить тебя с ними, но это не повод, чтобы выплескивать раздражение на меня.

Признавая правоту Сириуса, Драко кивнул.

Немного приободрившись, тот продолжил:

— Если честно, я и сам с трудом верю, что нам не только улыбнулась удача, и мы смогли найти Гарри, но и обнаружили его сразу с двумя красавцами-сыновьями. Сохатый теперь дед! — шепотом закончил Сириус, мельком посмотрев на Драко, чтобы убедиться, что тот его слушает. Затем он тоже выглянул в окно, пытаясь разглядеть крестника или его семью. — Я еще не до конца понял, что это и твои дети… со всеми вытекающими отсюда последствиями. Знаешь, я не виню Гарри за то, что он не хочет снова рисковать сердцем, открывшись нам. Мы все причинили ему так много боли, что… Больше, чем можно простить. Я не виню его за то, что он осторожничает и не позволяет приблизиться к детям. В конце концов, он действует из лучших побуждений — он думает, что для мальчиков так будет лучше. Но я могу сказать одно, Драко — если бы это были мои дети, то я сделал бы все, чтобы стать частью их жизни. Мне точно не захотелось бы пропустить еще больше, чем уже было упущено. Я хотел бы видеть, как они растут. Ты и так пропустил слишком многое, так что мой тебе совет — сделай все, чтобы доказать Гарри, что ты желаешь детям только добра. Может быть, тогда он позволит тебе стать частью семьи.

Драко молча смотрел в окно, больше всего на свете желая войти в эту любящую семью. В глубине его души разрастался гнев, направленный на Гарри. Он разрывался между гордостью и изумлением, не покидавшими его с тех пор, как Гарри объявил, что мальчики действительно его. И сейчас единственное, чего ему хотелось — это быть со своими детьми.

О своих сексуальных предпочтениях Драко узнал в ранней юности, поэтому мысль о возможности иметь детей никогда его не посещала. И теперь тот факт, что у него есть сразу двое мальчишек, связанных с ним кровными узами кружила ему голову. «Мои. Это мои дети», — собственнически думал Драко. Он хотел получить шанс узнать сыновей ближе, держать их, играть с ними, укладывать их спать, учить их. Раньше он никогда не понимал, насколько сильно хочет быть отцом. Где-то на периферии сознания мелькало опасение, что из него не выйдет хорошего родителя — особенно, если учитывать, каким был Люциус. Но теперь Драко, зная о том, что ему феноменально посчастливилось, и у него уже есть дети, твердо был уверен в одном — он хочет быть лучшим отцом, какие только бывают. Все, что теперь ему требовалось, это убедить Гарри дать ему шанс. Злость по отношению к Гарри никаких выгод не приносила, поэтому, разрабатывая свой план, Драко явственно ощущал, как его гнев почти сошел на нет.

— Драко, пошли. Давай, поднимемся в комнаты и немного передохнем. Прошлой ночью никто из нас не выспался, а у меня есть предчувствие, что разговор отнимет у нас немало сил. Снейп уже в своей комнате и готовится вздремнуть.

Бросив последний тоскливый взгляд в окно, Драко развернулся и отправился за Сириусом на третий этаж, где и располагались их комнаты.

* * *

Прохладный вечерний океанский бриз слабо раздувал шторы, украшенные игрушечными машинками и грузовиками. Уложив малышей спать, высокий мужчина осторожно убрал со лба одного из мальчиков темный локон и поцеловал его на ночь. Убедившись, что с детьми все в порядке — Эван спит, прижимая к груди плюшевого мишку, а Мэтью обнял игрушечную собачку — бессменных компаньонов с двухмесячного возраста, Гарри выключил свет и, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь.

Чувствуя прилипший к коже песок и стянутость от морской соленой воды, Гарри решил, что неплохо было принять душ, прежде чем присоединиться к своим гостям за ужинам.

Его комната располагалась как раз напротив комнаты близнецов, а в каждой спальне была своя ванная комната. Рядом с детской спальней помещалась большая игровая, битком набитая всевозможными игрушками — Гарри лично за этим проследил. Конечно, он знал, что его сыновья жутко избалованы, но когда-то он твердо решил, что у его детей будет все, чего не было у него, когда он жил с Дурслями.

Рядом со спальней Гарри, напротив игровой, была комната Николь. Все члены семьи жили на втором этаже, а на третьем в доме находились комнаты для гостей, сейчас занятые, и большой кабинет. Кухня, столовая, гостиная, семейная комната кабинет-библиотека и студия, где репетировала их группа — все это занимало первый этаж.

Гарри приглушенно охнул, когда горячая вода обрушилась на его обгоревшие на солнце плечи. Николь намазала мальчиков защитным кремом, но самому Гарри, конечно же, о нем не напомнила — видимо, сказывалось раздражение, потому что говорить о незваных визитерах Гарри отказался. Он лишь упомянул, что они останутся на ночь, а может и дольше. Гарри осознавал, что Николь заслуживает хотя бы объяснений, ведь без ее помощи он не выжил бы. В последние несколько лет девушка стала для него спасательным кругом, особенно в тот год, когда родились близнецы. Подозревая, что Николь не хотела бы ограничить их отношения только дружбой, Гарри честно сказал ей, что романтические связи для него невозможны. И, разумеется, девушка понимала, что другой родитель близнецов — мужчина, поскольку именно Гарри их вынашивал. Судя по всему, ей очень хотелось бы узнать, что за загадочный мужчина скрывался в прошлом Гарри, хотя бы из-за того, что на протяжении всех этих лет Гарри не встречался ни с кем.

Прислонившись лбом к стенке душевой кабины, пока вода вымывала пену из его волос, Гарри думал о появлении в его доме Сириуса, Северуса и Драко. Его терзали дурные предчувствия — можно было догадаться, что Дамблдор прислал бы их только в том случае, если надежды больше не было. «Старого дурака ждет большое потрясение, если он считает, что я прибегу к нему по первому же свисту, только потому, что он, наконец, решил меня найти. Я уже давно не тот доверчивый подросток, который когда-то видел в нем наставника и, что еще важнее — друга. Он потерял все права просить меня о чем либо», — тряхнув головой, Гарри выключил воду и встал на большой пушистый ковер и занялся собой.

Для ужина он надел черные обтягивающие джинсы и белую шелковую рубашку, подчеркивающую его загар и мускулы. Приведя в порядок волосы, он направился в столовую, рассчитывая услышать, что хотят сказать ему сами гости… ну и поужинать заодно.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] 11 [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18]
[19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34]
[эпилог]

...вернуться в комнатку со слэшем...